Тротуар, покрытый мелкой плиткой, узкий, долгий, мокрый и холодный,
как шея плезиозавра, изгибался вдали и терялся из виду, возможно, там
окунаясь в ледяную реку. Его гладкая поверхность едва слышно шелестела от
соприкосновений с ветерком, талой водой и ногами прохожих.

     В западной стороне бледное пятно солнца почти пробивалось сквозь
дымчатую завесу туч. Серые дома, выстроившись вдоль дороги, иногда
перемигивались между собой, то освещая окна изнутри, то гася свет, будто
пребывая пока в неуверенности: хватит ли солнца надолго.

     Мне пришлось вернуться за забытым зонтом. Повторно выходя из кафе, я
взглядом прощался с Туттой. Её спутник сидел к выходу широкой спиной,
вследствие чего рассмотреть его бородатое лицо было возможно лишь в очках
дамы.

     "А ведь я его, похоже, знаю", - вдруг подумалось мне. - "Ездит на
дорогой машине и испытывает взаимообратную антипатию к собакам. Кроме того,
он не человек".

     Я поднимался по ступенькам и соображал, что же делать мне с этаким
знаньем, стоит ли им делиться и вообще, может ли знание о мире влиять на
мир. Толкнул тяжёлую дверь и, напевая под нос "человек собаке друг, это
знают все вокруг", снова шагнул в туманистый воздух.

     Г-н Павленко рассеянно глядел на голубей, вдруг разом оторвавшихся от
земли - возможно, они ему напоминали стадо слонов, только мелких, с крыльями
и без ушей. Ведь, в сущности, что мы знаем об образах, возникающих в иных
головах?

     "Однако, Жорж должен был узнать своё изделие. Разве что только
пластическая операция... Или же он имеет свои резоны не замечать толстяка,
равно как и тот - Жоржа".

     - Коллега, - сказал я, - что за имена стали появляться.
Взаимопроникновение культур - процесс полезный для понимания друг друга, но
ведь он грозит самобытности. Смотрите, уже сейчас трудно встретить француза,
не понимающего по-английски, трудно встретить шотландца, носящего килт. Так,
скоро говорить станем на ангийско-мандаринском наречии, а по улицам нашим
зашагают Джоны с Туттами.

     - А что, Тутта - это совсем не плохо. - Произнёс Жорж и процитировал
Яна Экхольма: - Исключительное существо из самой добропорядочной семьи на
свете.

     - Однако, не станете же вы спорить с негативностью уменьшения
уникальности во всём?

     - Коллега, вы всё ещё не до конца прониклись сутью противоречивости,
вытекающей из сложности жизни вообще и деятельности разума в частности,
лежащей в основе человеческого общества. С одной стороны, если рассуждать в
терминах синергетики, человечество в целом - это неравновесная система,
существующая как процесс преобразования энергии в упорядоченность, в
усложнение собственной структуры и окружающего мира. Поэтому, кстати,
слияние социумов в единое человечество попросту невозможно.

     - Да, - кивнул я, - с мыслями Пригожина* я знаком, особенно в части
предположения Тьюринга рассматривать самоорганизующиеся системы как
диссипативные.

     - Не перебивайте. Человечество, как структурогенная среда,
основывается в свою очередь на генах - то есть на людях.

     "Любопытно", - подумал я, пока Жорж проговаривал свою мысль, -
"проходящие мимо горожане едва ли думают о себе как о части человечества.
Быть и осознавать - несколько разные вещи". Прохожие слышали, но не обращали
внимания на нашу беседу. Жорж продолжал:

     - И эти самые люди, с другой стороны, должны как-то общаться между
собой, владеть общим метаязыком, позволяющим осуществлять как
индивидуальное, так и межкультурное взаимодействие. Существует такое понятие
как университет - это своего рода фабрика толкователей смыслов. Ведь если
люди не поймут друг друга, то одна клетка метаорганизма элементарным образом
съест другую, более слабую клетку - именно это мы и наблюдали в эпоху
колонизации Америки.

     - Интересно у вас получается: вы хотите сказать, что можно всех одеть
в униформу, выучить одному языку, выделить соту в улье - и всё равно
общество не утратит гибкости.

     Жорж неопределённо повёл бровями и, давно держа в руке сигарету,
полез в карман пальто за зажигалкой. Огонёк долго не хотел разжигать
взмокший от сырости табак, однако человек организует материю, и в конце
концов Жорж победил.

     - Улей, говорите? Не самый плохой пример. Посудите сами, затрудняет
ли полная унификация пчёлам собирать мёд. То-то. Что же касается
индивидуализма, присущего западному обществу, так эта модель взаимоотношений
в социуме, по мнению многих специалистов по востоку, не то чтобы не
эффективна... до поры до времени мы наблюдаем очевидные достижения...
западное общество непредвзято воспринимается как нездоровое. Оно - как
организм, клетки которого пожирают друг друга.

     Я озадачился парадоксом. Коллега наверняка давно уже не замечал ни
мчащихся автомобилей, ни прохожих, которые если и имели какие-либо
хищнические виды на окружающих, то скрывали их основательно.

     - И, в то же время, вы утверждаете, что, даже будучи одинаковыми,
обезличенными, люди всё равно сорганизуются в разнородные сообщества.

     - Ну да, ведь и пчёлы не живут в одном улье, и мёд собирают разный.

     - И всё же, мне не до конца понятно, как же возможно соединить два
противоречивых подхода: есть нужда в обществе, монолитном по содержанию, но
разделённом по форме. Не представляю, как такое возможно.

     - Правильно мыслите. Беда и синергетики в частности, и математики в
целом заключена в том, что они - лишь способ описания мира, но не его
модель, и уж тем более не книга, поясняющая смысл. Ещё интереснее переход от
естественных наук, изучающих природу, выстраивая модели мира, к социуму.
Общество людей с трудом описывается на языке формул, однако, будучи
объяснённым, преспокойно меняется.

     Мы двинулись по направлению к набережной. В эту пору ещё можно
наблюдать волны.

     - Так всё же, коллега, только представьте, что все носят одни и те же
имена и лица. Как же найти человека?

     - Найти человека? Это совсем несложно. Представьте себе точку. Это
миг рождения ребёнка. У него есть обширные перспективы как по дальнейшему
местопребыванию, так и по делам, которые предстоит свершить. С каждым новым
днём он продвигается дальше, и вот уже точка обращается в небольшое кольцо.
Круг интересов ширится, и кольца эти, будучи составлены одно с другим,
образуют расширяющуюся чашу. Далее, продвигаясь по времени, человек
достигает максимума своих желаний и возможностей - в этот момент мы
наблюдаем полусферу. Затем, избавляясь от иллюзий, субъект продвигается по
сужающемуся коридору жизни к закономерному финалу в виде точки. Таким
образом, человека можно локализовать как сферу. Впрочем, это - идеальная
фигура, а в реальности же наиболее близкое подобие имеют образцы жизней в
виде ovum, яйца.

     Мы двигались вдоль объёмных в силу внутреннего свечения витрин.
Впереди слышалось дыхание воды. Г-н Павленко хохотнул, но меня не слишком
увлекла его шутливая фантазия. Разве что представилось, какие причудливые
фигуры принимали жизни некоторых деятелей - кто-то виделся подобием раковины
улитки, а кое-кто и вовсе червём.

     - Что же касается имён вообще, то дело здесь обстоит весьма непросто.
Звёзды, скалы, птицы и деревья не нуждаются в них, существуют вне всякой
зависимости. С людьми - сложнее. Иногда общества выделяются, объединяются не
благодаря объективным причинам... нет, не так... иногда причиной, по которой
собираются люди, являются слова. Самоназвание можно считать структурирующим
фактором. Стоит, к примеру, некоторой части народа подбросить идею, что
они-де какие-нибудь гиберианцы, потомки славных жителей Гиберии, бывшей
здесь же пару веков назад, но втоптанной в пыль времён, - как определённая
доля населения непременно в это поверит, а некоторые и вовсе возглавят
идеологическую борьбу, которую проиграть можно только более сильным идеям.

     Я кивал, мне становилось интересно.

     - Далее, что касается слабых. Они не могут существовать
самостоятельно. Если сильные культуры питаются своим отличием от других
сильных, то слабые, будучи некоторое время процессом диалога меж двух
серьёзных игроков, как правило переходят целиком к одному из них, иногда -
разделяются. Коллега, но не будем рассматривать построение современного
общества из хаоса - работать приходится с настоящим. Сегодня субъект может
принадлежать нескольким пространствам имён, нескольким системам. Недаром же
выделяют такое понятие как ситус, напрасно полагая идентифицировать человека
не по профессии, а по сфере деятельности.

     - Да, так как же, как же найти человека?

     - Помилуйте, но зачем это нужно? Думать надо не о субъектах, а об их
делах. Разыскивать следует не следы, не поступки, а то, что толкает людей их
совершать. Найдя же, обратить на пользу, как энергию стихии. Вы, как я
погляжу, всё ещё пребываете в счастливом неведении о том, что нам предстоит.

     - Хм. - Я пожал плечами: что за манеры. Мы облокотились об ограду над
водой. Лёгкая рябь широкой реки наплывала на бетонный берег.

     "Но Жорж прав. Вовсе не обязательно искать человека, чтобы с ним
встретиться. Не всегда нужно смотреть в лицо, чтобы узнать, и совсем не
нужно говорить с человеком, чтобы понять людей".

     Мы глядели вниз. На холодной стене сидела спящая улитка.

  -----
  * В 1977 г. бельгийскому учёному Пригожину была присуждена Нобелевская
премия по химии "за работы по термодинамике необратимых процессов, особенно
за теорию диссипативных структур"

--
Dmitry Korolyov
AY3-UANIC