Прервав разговоры и замедляя шаг, мы вышли на поляну, посреди которой
подмигивал жёлтыми окнами маленький домик - мерцали свечи, а их мы,
вообще-то, гасили перед уходом. Без сомнения, кто-то нас поджидал, не
особенно таясь, но и не встречая в дверях. И, не смотря на всякое отсутствие
оружия - винтовки или пистолета, шпаги или меча, мы шагали без промедления,
ведь тот же меч - всего лишь проводник воли своего обладателя. Поочерёдно
переступая через невысокий порог, мы зашли внутрь.

  На нас недоумённо глядело человеческое существо, непонятно как очутившееся
вдали от всех дорог в месте, неизвестном широкой аудитории - это была наша
знакомая. Чучельник развеял тишину, он сказал: - Милой даме привет и
почтение! - и Тутта, та самая любительница мидий, сверкнув глазками в дымке
колеблющихся огоньков, поднялась со стула и растерянно улыбнулась. "Первая
ласточка межпланетного туризма?" - подумалось мне, а Чучельник продолжал: -
Сударыня, что заставило вас покинуть насиженное местечко и посетить наш
далёкий уголок?

  Тутта подбирала слова. Она, конечно же, попросту следовала течению
событий, и поэтому окружающий мир был для неё всегда неожиданным и
удивительным. Однажды, когда я спросил у г-на Павленко, насколько глубоко он
прорабатывал детали предстоящего дня, он сказал мне приблизительно
следующее. Человек, в отличие от прочих животных, может строить довольно
сложные прогнозы. Это, в определённой мере, и позволило ему занять
доминирующее положение в природе. Представьте себе, гепард, бросившись
догонять антилопу, в каждый момент времени бежит строго вслед за ней, не
смотря на то, что в следующий миг жертва сместится в другую точку
пространства и направление движения придётся немного повернуть - траектория
охотника из-за этого выходит дугообразной. Человек же понимает, что через
некоторое время цель из точки A переместится в точку B, и сразу направляется
в ожидаемое место встречи, по прямой линии. Следует заметить, подобно
гепарду ведут себя и другие хищники, а на месте человека могли бы быть любые
высшие приматы, если бы они охотились на полосатых скакунов. Человек же на
самом деле и подавно не гоняется за зебрами, поскольку давно уже в силу
эволюционного развития изобрёл сначала лук и стрелы, а затем и ружьё.
Прицеливаясь, он прогнозирует направление движения цели и полёта пули и
оценивает пересечение их путей. - Жорж прекратил подбрасывать на руке
метательный нож и с силой бросил его в мишень, натуралистично выполненную в
виде чучела, одетого в форму образца морской пехоты США. Чучело зашаталось
от удара лезвия, вонзившегося в плечо, и даже немного сдвинулось с места. -
Сложность прогноза усложняется, когда мы переходим от системы из двух-трёх
объектов к такому нагромождению систем как социум. Количество одновременно
движущихся и взаимодействующих на разных уровнях социума людей весьма и
весьма велико (а ведь каждый индивид одновременно является частью самых
разных процессов, самых разных систем). Решение проблемы заключается в
укрупнении объекта исследования и в переходе от конкретных персоналий к
вышеназванным процессам. Что это означает? Современная прогностика может
предсказать, скажем, возмущение народных масс каким-нибудь непопулярным
действием правительства, волну митингов, схватку с силами правопорядка,
битьё окон орудием пролетариата и тому подобное, но вот кто конкретно
швырнёт булыжник в окно дома №5 по улице Прорезной, и удастся ли тем самым
лишить жизни председателя УИС, иногда проводящего время на конспиративной
квартире, сказать невозможно. По крайней мере, без чрезвычайно затратных,
знаете ли, вычислений. Кроме того, пока прогноз остаётся тайным, вероятность
его справедливости в случае верного расчёта будет высокой, но если же детали
просочатся наружу и станут достоянием публики, в особенности - объекту
прогноза, то на предсказании можно ставить крест: здесь срабатывает так
называемый социальный принцип Гейзенберга - так я обозначаю свойство объекта
наблюдения менять свои характеристики из-за присутствия наблюдателя. Ведь
если некий гражданин узнает, что после демонстрации конкретно его поместят в
кутузку, а там будет спёртый воздух и не слишком приятная компания, то он,
скорее всего, воздержится от участия в мероприятии или будет держаться в
стороне от небезопасной улицы. Конечно, эта же проблема касается и
позитивного прогноза. Это когда, к примеру, некоему гражданину становится
известно, что если он вместо Прорезной улицы окажется на Пушкинской улице,
то, вполне вероятно, он найдёт там кошелёк, обронённый женой председателя,
догадавшейся, наконец, чем же занимается её супруг, когда на него накатывает
волна невыразимой тоски. Только причинно-следственная связь не столь
проста. - Жорж принялся натягивать арбалет. - Поэтому, коллега, понимая, что
существует некоторая логика событий, часто лучше знакомиться с ней post
factum* - это избавит от знания того, что уже вряд ли произойдёт, а также
даст возможность осуществиться не самому плохому варианту будущего.

  Мы смотрели на нашу гостью, опирающуюся о край стола, и огоньки зажжённых
свеч отражались в её широко раскрытых глазах. Тутта растерянно вертела в
руках тоненькую книжку: - Ой, как хорошо, это вы, я вся изволновалась. Сама
не понимаю, как я сюда попала, и почему со мной вечно какие-то странности
происходят. Да, я засиделась в офисе, никуда не спешу, пью тоник, под гул
аппаратуры читаю Жириновского, рядом помигивают огоньки...

  В домике было свежо, прохладный воздух тёмного леса, казалось, легко
проникал сквозь окна и стены, не замечая препятствий. Однако девушка от
волнения, не отдавая себе отчёта, принялась обмахиваться книжечкой. Жорж,
глядя на импровизированный веер, и произнёс: - Какая-то подозрительно
знакомая фамилия, где-то он мне попадался. - Чучельник тут же добавил: - О
чём книга? - Он даже протянул руку, исполненный желанием узнать что-нибудь
новенькое, а я в то же время спросил: - И как она называется?.. - Тутта
немного покривила губками и удивлённо сказала: - Ой, вы все такие скучные.
Слушайте, я сижу в своём кресле, читаю, как вдруг на экране появляется
сообщение, что-де какая-то блокада снята и требуется "непосредственное
оперативное вмешательство". Я нажала "Да", потом появились ещё одно окошко,
потом ещё и ещё, а последнее, что я нажала, это кнопка с надписью "Марс".
Вдруг что-то случилось, и пропал свет. Потом глаза привыкли, я обнаружила
окошко и в нём разглядела деревья - и жутко испугалась. Я зажгла свечи и
забилась в уголок. А вы ещё спрашиваете, что за книжка. Берите, смотрите.

  Она протянула руку к Чучельнику, и тот, будто с разбега ныряя в воду, с
нескрываемым удовольствием взялся за изучение книги: - Так-так.
"Православный бастион". Любопытно, что у него там внутри... "Несмотря на то,
что в результате титанических усилий со стороны ЛДПР в российской
общественной науке снова доминирует государственно-центристская идея...
Социолог С. Хангтинтон в статье, опубликованной в 1993 году в американском
журнале "Форин Афферс", писал: "Самобытность цивилизаций будет приобретать
всё большее значение, а облик мира всё в большей мере определится
взаимодействием 7 или 8 главных цивилизаций, среди них западная,
конфуцианская, японская, исламская, индуистская, латиноамериканская,
африканская и, конечно же, славяно-православная"... Даниил Галицкий...
Надёжнее всего права человека на Руси защищало русское оружие... Если в
историю или статистику выстрелить из пистолета, они отвечают выстрелами из
пушек. Но если в них черпать обобщение и опыт, они воздают сторицей...". -
Тут я услышал знакомые нотки, и вмешался: - Здесь он цитирует Абуталиба
Гафурова, лакского поэта-философа. "Если ты выстрелишь в прошлое из
пистолета, будущее выстрелит в тебя из пушки", так это звучит в оригинале.

  Что за книга у вас в руках?.. Каждый абзац отражается в человеке и однажды
становится его частью. О, если бы только знать, что содержится в
непрочитанных книгах! Если бы видеть, как новые мысли изменят очертания
снов, горизонты фантазий, ландшафты понимания мира. Но это невозможно.
Нельзя ни вычеркнуть из себя ошибочные строки, ни по цвету обложки или росту
автора в дюймах вычислить достойное произведение. Нельзя нейтрализовать
плохую книгу хорошей, ибо они просто дополнят одна другую. В наших силах
только вовремя отбросить бесполезные тома и ухватиться за ценные страницы.
Или же всё придумать самостоятельно.

  Жорж пояснил: - Автор убивает двух зайцев одним выстрелом: образованным
людям посылает сигнал "я свой", а простому народу посылает яркий и
доходчивый образ, наподобие мытья сапог в Индийском океане. А, вот я и
вспомнил, кстати, откуда я его знаю, было у нас как-то небольшое дельце в
одной из стран Персидского залива. Впрочем, господа, что-то мы увлеклись.

  Я про себя усмехнулся: когда-то, помогая Жоржу наводить порядок в его
архиве, я натолкнулся на фрагменты переписки, связанные с любопытной
разработкой. Как известно, г-н Павленко - коллекционер практического толка.
В особенности это свойство его натуры проявлялось в той области его досужих
интересов, которые пересекались с рабочими, если вообще можно так разделить
занятия творческого человека. Нет, интересовал Жоржа отнюдь не сам процесс
собирательства, как это свойственно филателистам, наполняющим кляссеры
бесполезными бумажками, а коллекции носили остаточный - после отработки в
ходе экспериментов - и не слишком обязательных характер. Так, на одном из
подземных уровней у него скопилась целая галерея самых причудливых наборов
шахматных фигур, от простейших деревянных, пластиковых до костяных, широко
распространённых среди игроков, от классических форм, привычных рядовому
шахматисту, до странных металлических чушек, удивительных в том смысле, что
поверхность их тяжёлого вещества была всегда тёплой ("Это же первосортный
чугуний!" - шутил тогда Жорж), и до самодвижущихся антропоморфных
механизмов. Меня же, впрочем, более всего потрясли жидкие шахматы, их идея
произвела на меня совершенно незабываемое впечатление. Да, так вот, как
рассказывал г-н Павленко, когда я предложил сыграть партию, и на его
вежливое предложение сочинить какой-нибудь их необычный вариант я надолго
задумался, вертя в голове шестигранную доску, а затем мы спустились вниз,
всё это великолепие - результат исследований на предмет преодоления людьми
их психологической инерции. Ведь на вопрос, какими могут быть шахматы, даже
весьма эрудированный человек вряд ли скажет нечто большее, чем "чёрные и
белые" или перечислит названия фигур, и только знатоки припомнят трёхмерные
да тороидальные, а также игру в поддавки или втроём. Впрочем, именно
правила - это то, что делает шахматы шахматами, поэтому здесь эксперименты
попросту не имеют смысла (по крайней мере, их уже давно провели в прошлом).

  Другой любопытной коллекцией Жоржа была едва ли не лучшая подборка
образцов клеточного материала разных видов, родов и отрядов животных, в том
числе и homo sapiens во всём его многообразии, что вполне объяснимо
характером научных интересов коллекционера. Трудно сказать, что послужило
толчком к распространению слухов. Но довольно легко представить, как,
переходя из уст в уста, они трансформировались до такого состояния, что к
г-ну Павленко, насколько можно было уразуметь из фрагментарной переписки,
стали обращаться состоятельные люди с просьбой создать то полную карту их
тела и личности, то и вовсе произвести двойника. Конечно же, из материала
заказчика. Жорж обычно отказывался. Но однажды поступил необычный заказ, на
этот раз не из стран нефтяного востока, а вполне от своих. Один политический
деятель возжелал заполучить натуральную копию себя, но упорно считал, что
г-н Павленко занимается изготовлением восковых фигур. Признаться, когда я
только знакомился с этой историей, от чтения корреспонденции я получал заряд
прекрасного расположения духа на долгие часы. Настойчивый заказчик, в конце
концов, раскрыв солидного размера футляр, для восковой фигуры устроенный
чрезмерно сложно, принялся разглядывать шедевр подобия со всех сторон, и
вдруг понял, что и фигура испытывает к нему взаимный интерес, глядит в оба
глаза и вообще собирается предпринимать самостоятельные действия. Был жуткий
скандал с требованием "вернуть всё как было", "уберите от меня этого
жулика", "в мире нет места для двух Жириновских" и неизвестным финалом,
поскольку в архиве Жоржа царит досадный бардак - его, видите ли, не
интересует мёртвое прошлое. В любом случае, после знакомства с политическим
дуализмом я стал вглядываться в лица его вероятных клиентов с куда большим
удовольствием.

  Тутта встряхнула длинными волосами и добавила: - А когда мы пойдём
домой? - Чучельник, оторвавшись от монографии, отвечал: - Сейчас и пойдём.
Хотя находимся, между прочим, довольно далеко от дома. Тутта оживилась: -
Ой, а в прошлый раз мы с вами доехали всего за полчаса! - Она поднялась,
между тем как г-н Павленко подошёл к столу, склонился над бумагами и
принялся что-то в них помечать. Девушка оправила длинный свитер
неопределённо-серого цвета и, что-то вспоминая, сказала: - Знаете, я давно
хотела вырваться куда-нибудь на природу, в ботанический сад. Но здесь же
какой-то страшный, тёмный лес. Где это мы, а?..

  Но если кто-то и собирался, подобно мне, прочитать маленькую лекцию на
тему трансграничного перехода или просто сказать что-нибудь понятное
девушке, то начало гипотетической фразы осталось в домике на пустынной
планете, а продолжение растянулось вдоль канала, вернувшего нас в мягкие
кресла посреди гостиной г-на Павленко, и растворилось в атмосфере
безмятежности и уюта. Только теперь компания увеличилась - Тутта жмурилась
от свечения ламп и стояла рядом. А Серж между тем сидел с отсутствующим
видом. Он явно не интересовался происходящим вокруг. Собственно, его здесь и
не было.

  "Интересно, если физический носитель Тутты сейчас сидит в своём офисе и
нажимает на кнопку, то как же она здесь протирает стёкла своих очков?" - в
моей голове заволновались мысли, пытаясь достроить картину мира до
непротиворечивого вида.

  - Весьма любопытная ситуация. - Флегматично произнёс Жорж, отодвинув бокал
с давно осевшей пеной. - Полагаю, мы поступим следующим образом. Вы,
любезнейший, - он кивнул в сторону Чучельника, - отвезёте даму к ней, а мы с
коллегой возьмём на себя доставку г-на Суркиса, состояние которого у меня,
признаться, вызывает некоторое беспокойство.

  Со стороны бара, о чём-то весело болтая, одна за другой показались
официантки, видимо, услышав наше оживление. Тут же они поспешили к столу с
подносом ледяного пива и колбасками, обворожительно шипящими и исходящими
блестящим жиром; так же подали душистую горчицу, сметану с пирамидальной от
густого холода шапкой и спаржу, обжаренную в масле. В чём - в чём, а в
области кулинарии Жорж - отчаянный романтик. Я вдруг почувствовал, что в
руке держу предмет - свидетель моего путешествия по марсианской пустыне,
простой камешек со следами свежих сколов, отчищенный от пыльного налёта и
хранящий тепло моей ладони. Я поднялся с кресла и направился к вешалке,
чтобы положить сувенир в карман давно висящего там пальто. Провожаемый
взглядами, освободил руки и, двигаясь обратно, стал с интересом наблюдать за
Туттой: она, после недолгого колебания, преодолевая врождённую скромность,
со словами "Ой, как аппетитно! Я бы съела и ежа!" подтянула к себе
запотевший бокал, другой рукой одновременно накалывая подобранной вилкой
спаржу и окуная её прямо в сметанницу. Чучельник, неслышно посмеиваясь,
галантно уступил даме своё место и шагнул за другим креслом, и мы
последовали примеру нашей попутчицы, обжигаясь то холодом пива, то жаром
колбасок. Тутта, погрузившись во вкус напитка, удивлённо воскликнула: - Ух
ты, да ведь это же самое настоящее баварское - видно, мы хорошо зашли, - и с
этими словами принялась оглядывать интерьер.

  Я думал: "Ну, хорошо, камень, настоящий или отражённый, он всего лишь
камень и ничего более... разве что символ победы разума над природой. Серж,
сидя с пустыми глазами здесь, на самом деле бродит среди иллюзорных
деревьев, и должен рано или поздно вернуться в реальность, прийти в себя. Но
как быть с Туттой? где она - в своём офисе или же среди нас?"

  Некоторое время мы провели в том сосредоточенном молчании, которое
устанавливается за всяким столом в момент первоначального насыщения пищей,
пока вкусовые рецепторы дают мозгу больше информации, чем возможный разговор
с компаньонами. Но колбаски остывали и исчезали наряду с пивом и спаржей, и,
в конце концов, всем стало хорошо.

  Г-н Павленко заметил: - Кстати, по поводу титанических усилий автора
брошюры. В Древних Афинах был такой полезный обычай: каждый год из города
изгоняли самого шумного, говорливого и успешного гражданина, сбрасывая тем
самым избыток напряжённости социума. - Чучельник потянулся за спаржей и
возразил: - Плохо вы знаете современность. У нас в смысле полезных традиций
дела обстоят ничуть не хуже, причём не только в преемственности
государственного устройства от Византии, но и в старых добрых
демократических традициях Древней Греции - ведь афинский метод у нас
применяется вполне успешно. - Жорж поправил на запястье часы.

  - А что это ваш приятель сегодня перебрал? - Тихонько сказала Тутта,
показывая вилкой на Сержа. - Он ведь буквально спит на ходу, бедняга. - Г-н
Павленко пояснил: - У него был трудный, ответственный день. А кто хорошо
работает, тот хорошо отдыхает. Кстати, сударыня, позвольте поблагодарить вас
за прекрасные минуты, доставленные вашим очаровательным обществом... - Тутта
засмеялась: - Ну ладно вам, я всё понимаю. Кто меня проведёт? - и глянула на
Чучельника: - я готова. - Они поднялись, помахали на прощание руками, кавалер
захватил своё одеяние, и нас осталось трое, если только Сержа можно было
считать как целого человека. Меня не оставляли в покое вопросы, и я
обратился к Жоржу: - Коллега, а как вы считаете, - но он явно не был
расположен к обсуждению чего-либо сейчас, и только бросил: - Погодите, обо
всём поговорим позже. Если в настоящее не выстрелить точно, в будущее можно
и не попасть. Нам пора. - Я хотел спросить: куда? - но как-то сразу всё
понял, сосредоточился и кивнул.

  Туман рассеялся. Мы шли между сосен, белых от снега, и свет искрился на их
оледенелых стволах. Меня не оставлял вопрос о том, каким же образом
совмещаются обе Тутты, и что вообще произойдёт, когда одну из них привезут к
месту, где находится другая. Я поделился своими сомнениями с попутчиком, и
он в ответ заметил: - Коллега, несовместимые вещи в природе не существуют.
Нашу очаровательную знакомую подвезут под офис, и там она незаметным образом
вернётся в себя, мельком глянет на монитор и засобирается домой, считая
недавнее путешествие либо сном, либо вполне нормальным событием, либо
совершенно его забудет. Нет совершенно никакой разницы. Вообще, знаете ли,
проблема дублирования предметов и тем более живых существ посредством
двойного перехода меня когда-то, до получения практических результатов,
очень интересовала, и об эту задачу мне было очень интересно почесать рога.
Знаете, к какому выводу я пришёл? Уж если нам удаётся загнать природу в
мнимое противоречие, логический тупик, это означает лишь то, что мы достигли
рубежей нашего понимания, и, если повезёт, нам будет по плечу их расширить.

  Навстречу, показавшись из-за деревьев, шагал лесник Вальдхаузен, и за его
плечом виднелось ружьё.

  -----
  * После события (лат.).

--
Dmitry Korolyov
AY3-UANIC